«После перехода в РПЛ в клубе всё менялось: зарплаты, премиальные». Как «Краснодар» начинал путь в элите

Март 2011-го – исторический для «Краснодара». 12 марта команда провела первый матч в Премьер-Лиге, в котором сыграла вничью с «Анжи» (0:0), а уже 19 числа «быки» одержали первую победу в РПЛ – обыграли «Спартак-Нальчик» (2:0). Дебютный гол команды в лиге забил Игорь Пикущак, который играл за краснодарцев ещё с первого дивизиона. 

Форвард отыграл за «Краснодар» один сезон в РПЛ, затем ушёл в «Амкар», а в 2017-м вернулся в краснодарский клуб как тренер – работал с молодёжным составом и второй командой. Сейчас Пикущак – старший тренер «Акрона» из ФНЛ, но сохранил с Краснодаром близкий контакт.

«Сначала не знал о «Краснодаре» и его амбициях»

– Вы перешли в «Краснодар» в 2009-м из китайского «Бэйцзин Хундэн». Как появился такой вариант?
– Мне говорили, что за мной следили ещё раньше, когда я играл в «Шерифе». Генеральный директор Владимир Хашиг приезжал на матчи сборной Молдавии, когда я за неё выступал, и клуб мной заинтересовался. Только тогда «Краснодар» играл во второй лиге, и я не мог принимать участие в матчах, так как был легионером. В 2009 году, когда команда вышла в первый дивизион, меня выкупили у «Шерифа».

– Что представители клуба рассказывали вам о проекте?
– Все дела вёл агент, и когда переход сложился, я прилетел в Краснодар из Китая, сразу попал на базу в Четук. Конечно, тогда она была не таких масштабов, как сегодня, но уже были коттеджи для основной команды, главное здание, столовая, реабилитационный центр, поля, причём они уже тогда были хорошего качества.

– Что убедило поверить в этот проект?
– Если честно, я не знал, что это за клуб, какие у него амбиции. У меня было желание уехать из Молдавии. 

– Вы вспоминали, что президент клуба Сергей Галицкий в первые годы много разговаривал с игроками. На какие темы общались?
–  Говорили не только о футболе, но и о жизненных, бытовых моментах. Общения было много. Он на каждой тренировке присутствовал.

– Как Сергей Николаевич себя вёл на занятиях?
– Он был сдержанным, просто смотрел тренировки. Иногда в конце даже выходил вместе с руководством попинать мяч на поле. Не было такого, чтобы он в какие-то моменты высказывал свои недовольства.

– Жоаозиньо вспоминал, как Сергей Николаевич сам бегал  за мячом, только тогда ему объяснили, что это руководитель клуба. Какие другие истории, связанные с Галицким, вы помните?
– Не могу вспомнить никаких забавных случаев, но первый год получился очень нервозным, потому что команда была в зоне вылета. Бывало, он уходил с матча и гулял по парку у стадиона «Кубань». Нам удавалось выправить ситуацию или даже выигрывать, а после этого он заходил в раздевалку уже с другим настроением, довольным. Было видно, как он переживал.

«Ещё до принятия в РПЛ работали с прицелом на неё»

– Когда команда играла в первом дивизионе, ставило ли руководство задачу непременно бороться за выход в РПЛ?
– В 2009 году такой задачи не было, потому что всё ещё строилось. 2010-й был хороший, команда подобралась достойная. В том году мы всё первенство шли в лидирующей группе – вторыми, третьими, иногда даже первыми – но концовка у нас немного не получилась. В итоге стали пятыми, но сложилось так, что клуб вышел в РПЛ. Когда мы вышли из отпуска, пошёл слух, что «Сатурн» обанкротился и не примет участие в новом сезоне. Тогда их место предложили занять ряду клубов, которые были выше нас, но те отказались. За несколько недель до начала чемпионата, когда мы были на сборах в Турции, узнали, что это место займёт «Краснодар».

– Руководители общались на эту тему с игроками?
– Они приехали и просто констатировали факт, но мы изначально работали на сборах с прицелом на РПЛ. Тогда пришёл Славолюб Муслин, подбирались игроки с большим опытом в лиге. Стопроцентной информации не было, что выйдем, но все хотели играть в РПЛ.

– Муслин уже работал в РПЛ. Как он готовил команду к сезону?
– Подготовка была хорошей: много бегали, нагрузки чуть отличались от подготовки с другим тренером. Это видение каждого специалиста, не видел ещё ни одного, который бы готовил одинаково, как по шаблону. Он рассказывал, каким видит наш футбол, как хочет, чтобы мы играли. Часто обсуждали эпизоды из игр.

– Некоторые игроки вспоминали, что игроки «Краснодара» побаивались Муслина, он был жёстким тренером. Каким он вам запомнился?
– Это неправда, он был достаточно корректным. Учитывая его опыт, к нему относились с уважением. Все видели, что у него есть хорошие качества. Мы старались показывать футбол приличного уровня.

– Как изменился клуб после принятия в РПЛ?
– Всё менялось: и зарплаты, и премиальные, на базе каждый месяц что-то достраивали, перестраивали, улучшали. Когда вышли в РПЛ, приехал новый обслуживающий персонал – другие доктор и массажист. В целом первый сезон получился удачный: закончили на девятом месте, по качеству игры были неплохие матчи. 

– Чего не хватило для попадания в топ-8, чтобы бороться за чемпионство и еврокубки?
– Пожалуй, опыта, как клубу, и качественных игроков. Многие ребята только перед сезоном перешли в клуб, тот же Жоаозиньо из Болгарии приехал. Команда росла, приобретала опыт – сезон был очень достойным.

«Галицкому хотелось обыграть «Кубань», доказать, что «Краснодар» – прогрессирующий клуб»

– Дебютный матч в РПЛ команда проводила против обновлённого «Анжи» с Роберто Карлосом. Как команда себя ощущала перед дебютом?
– Естественно, было волнение, тем более мы на выезде играли. В процессе игры поняли, что можно играть. Было много ребят, которые прошли большой путь в РПЛ и различных сборных, включая меня. Сильного страха не было, просто хотелось выйти и доказать, что мы конкурентоспособны и достойны играть в РПЛ.

Роберто Карлос – огромная футбольная величина, заслуженный человек, но было понимание, что, скорее всего, он приехал заканчивать карьеру и доигрывать за большие деньги. Мы не боялись играть против него, действовали с ним на равных, и в эпизодах было видно, что он уже не тот, что раньше.

– В следующем матче против «Спартака» из Нальчика вы забили первый гол команды в РПЛ. Как с этим поздравил клуб?
– Ничего сверхъестественного не было: все поздравили и радовались победе. Было очень приятно забить первый гол команды.

– Вы были основным нападающим на старте сезона. Как поняли, что Муслин вам доверяет?
– Думаю, доказал это своей работой. Когда Муслин только пришёл, была небольшая неопределённость: не понимали, буду ли я в команде, понравлюсь ли тренеру, но на сборах заслужил место в составе. Я начал сезон достаточно хорошо, но потом получил травму, которая выбила меня на четыре месяца. Юра Мовсисян в тот момент уже набрал форму, и мне было тяжело его догнать. К тому же четыре месяца без футбола достаточно тяжело восстановить.

– Краснодар на высшем уровне в те годы представляла только «Кубань». Насколько тогда «Краснодар» был популярен в городе и чувствовали ли к себе агрессию со стороны болельщиков «Кубани»?
– По отношению к футболистам не было никакой агрессии. «Кубань» – клуб с большой историей, и город болел в основном за неё. «Краснодар» развивался, выстроил чёткое понимание, как и с кем в плане болельщиков нужно работать, и сделал акцент на этом. Со временем ситуация поменялась, «Кубань» обанкротилась, а город начал приобретать зелёно-чёрные цвета.

– Евгений Шипицин рассказывал, что Галицкий сильнее всего переживал на дерби. Как он это проявлял?
– Я думаю, это правда, ему хотелось обыграть «Кубань», да и нам, игрокам, тоже. Иногда нам давали повышенные премиальные за этот матч. Сергей Николаевич хотел доказать, что «Краснодар» – достойный и прогрессирующий клуб, но переживал, наверное, по-своему. 

– Сильно ли изменилось отношение к «Краснодару» в городе после победы в первом дерби летом 2011-го? Как между собой общались игроки?
– Между игроками не было никаких непониманий, футболисты намного проще к этому относятся. На поле ты  хочешь победить, и неважно, какой соперник перед тобой. Я помню, когда приехали на стадион на первое дерби, всё было в цветах «Кубани». Тогда практически весь город болел за них. Так скажем, это была своеобразная футбольная мини-война.

«Прогресс команды был особенно заметен после прихода Кононова» 

– Вы уже вспоминали травму, из-за которой пропустили четыре месяца. Она сильно повлияла на решение уйти из «Краснодара» в «Амкар»?
– И она тоже. После той операции у меня была ещё одна – на три с половиной месяца выбыл. В «Краснодаре» за два года мне сделали четыре серьёзные операции, долго восстанавливался. Это ломает сознание, и постоянные реабилитации очень тяжело даются. 

– Галицкий написал про вас добрый пост в твиттере: «Пикущак – очень хороший человек, но надо играть. Ждём его после окончания карьеры в клубе». Как он отреагировал на ваше желание уйти из клуба?
– Спокойно, так как и Муслин говорил, что я буду получать меньше игровой практики. На тот момент Мовсисян заслуженно был в старте. На самом деле тяжело было сидеть в запасе и ждать своего шанса, поэтому пришлось поменять команду. Все по-разному воспринимают, но для меня это было нормально.

– «Краснодар» уже в 2015-м стал бронзовым призёром РПЛ, дебютировал в Лиге Европы. Верили, что клуб так быстро доберётся до таких достижений?
– Да, было видно, как клуб прогрессирует. Особенно было заметно в сезоне 2013/14, когда Муслина сменил Олег Кононов. Немного в концовке не хватило, а так прогресс получился очень хороший.

– Какие самые яркие воспоминания от «Краснодара» остались как у игрока?
– Их много. Мне понравилось, как всё от Галицкого шло, как он вёл себя с футболистами. Когда я играл в «Шерифе», там было постоянное давление. На каждый матч ты должен выходить и побеждать – независимо от того, с кем ты играешь. Президент мог и после победы сказать, что вы все, мягко говоря, не очень хорошие футболисты. 

В «Краснодаре» все чувствовали себя раскрепощённее, не было такого давления. Если говорить о бытовой жизни, Краснодар – красивый южный город, и мы с женой тогда приняли решение там остаться жить.

«Иногда в «Акроне» общаемся о «Краснодаре», как он строился»

– В 2017-м вы вернулись в «Краснодар» на работу в молодёжной команде. Как изменился клуб за пять лет отсутствия?
– Я видел, как клуб менялся, потому что во время каждого приезда в город встречался с руководством, на базу заезжал. У меня до сих пор там много друзей. Я видел, как всё развивалось, даже когда не был в клубе.

– Какие условия для работы созданы в Академии клуба?
– Там есть все условия для работы и даже больше: сумасшедшие поля, тренажёрные залы для восстановления, различные футбольные боты. Очень много всего, чтобы футболисты росли. Это очень круто – таких баз в России, мне кажется, больше нигде нет.

– Чему вы научились как тренер за два года в «Краснодаре»?
– Приобрёл много всего: например, понимание, что такое профессия тренера. Как футболист ты не ощущаешь этих всех тонкостей. Также начал подходить ко всему процессу более детально, узнавать, понимать его. 

– Сейчас вы тренируете «Акрон», который был основан в 2018 году. Чем он похож на «Краснодар»?
– «Акрон» – частный клуб, идёт своим путём, старается развиваться по мере своих возможностей. Небольшие сходства с «Краснодаром» всё же есть – видение президента, строительство всей инфраструктуры, политика развития клуба. Руководство хочет сделать топовый клуб для российского футбола. Иногда мы общаемся на тему «Краснодара»: как всё начиналось, как строилось.

– Поддерживаете ли контакт с руководителями «Краснодара»?
– Да, мы иногда созваниваемся, переписываемся с руководством, многими тренерами. По футболистам тоже иногда общаемся, спрашиваю, кого они могут отдать в аренду, кого нет. Когда я пришёл в «Акрон», в команде уже был Даур Квеквескири, мы с ним работали в «Краснодаре-2». Больше пока не удалось никого взять.

Фото: Константин Рыбин/РПЛ; «Краснодар», «Амкар», «Акрон»