ГОДЫ И ЛЮДИ: ФРОНТОВИКИ

Для нас, живущих, все фронтовики равно дороги – от рядового до генерала или маршала. Людей, подаривших нам жизнь, не расставишь по ранжиру в зависимости от воинских званий или количества орденов. Всем им, каждому из них – наша вечная благодарность, вечная память.

А в футболе, как и вообще в спорте, титулы и призы важны, достижения, особенно победы в главных турнирах, остаются навсегда в памяти самих чемпионов и всех, кого радовали их успехи. Потому из многих-многих участников войны, представителей нашего футбольного сообщества, выбрал я для рассказа в эти памятные дни трёх прекрасных мастеров, оставивших яркий след в истории отечественного футбола. Это Владислав Николаевич Жмельков (1914 – 1968), Юрий Александрович Нырков (1924 – 2005) и Владимир Григорьевич Савдунин (1924 – 2008).

Вратарь Жмельков ещё до войны стал в составе «Спартака» двукратным чемпионом СССР (1938, 1939). А Кубок страны, и тоже в составе «Спартака», он выигрывал трижды (1938, 1939, 1946). За яркую, неповторимую игру болельщики его обожали. В двух довоенных сезонах, когда спартаковцы делали «дубль», побеждая в чемпионате и Кубке, он парировал все до единого (!) пенальти, чего, конечно, никто из вратарей никогда не добивался. В 1939-м произошел ещё один редчайший случай: его признали лучшим спортсменом страны – не лучшим футболистом, а именно спортсменом (если мне память не изменяет, такого признания впоследствии удостаивался и Яшин, хотя, кажется, в том опросе 1963-го он формально занял лишь второе место).

В 1939-м «сменщиком» Жмелькова был Анатолий Акимов, в 1946-м и 1947-м – Алексей Леонтьев. И Анатолий Михайлович, и Алексей Иванович, часто рассказывая об игре Жмелькова, уверяли нас, что по таланту его можно сравнить только со Львом Яшиным. Трудно даже представить, говорили эти тоже замечательные вратари, чего бы добился во вратарском искусстве Жмельков, если бы не война, отобравшая четыре года. Не только, понятно, у него, а вообще у всего нашего футбола.

В 1940-м он, уже отслуживший в армии, был вновь призван, отправлен в воинскую часть Читинского гарнизона, в команде которого продолжал играть, а один матч даже провёл за ЦДКА. Великую Отечественную прошёл, что называется, от звонка до звонка, расписался в Берлине на рейхстаге. Старшина Жмельков был Кавалером ордена Славы 3-й степени и ордена Красной Звезды. Можно только удивляться, что после войны, тяжело раненный, он всё-таки вернулся в футбол, в московский «Спартак», где провёл два сезона. А затем в течение четырёх лет (1948 – 1951) выступал в чемпионате страны в составе тбилисского «Спартака», болельщики которого его боготворили. Любопытно, что в тбилисской команде он сыграл больше матчей, чем суммарно в московской. Завершил же карьеру в кишиневском «Буревестнике» в 38-летнем возрасте. Затем работал тренером в клубных командах подмосковного Калининграда и трагически погиб от рук бандитов-грабителей, не дожив до 54 лет. Об этой трагедии сообщил нам в редакции в начале рабочего дня Леонтьев, тогда обозреватель «Советского спорта», – так и стоит перед глазами бледное потерянное лицо Алексея Ивановича. Ну, нет предела горечи: пуля и вражеский штык Жмелькова не взяли, а бандитский нож сгубил…

До войны Юрий Нырков играл в детских командах, а спустя неделю после её начала 17-летним был направлен по комсомольской путёвке на строительство оборонительных сооружений. В 1942-м его призвали в армию, он закончил Тамбовское артиллерийское училище и в мае 1943-го в звании младшего лейтенанта был направлен в полк самоходной артиллерии. Участвовал в тяжелейших боях и закончил войну в Берлине, став Кавалером орденов Великой Отечественной войны 1-й степени (дважды) и 2-й степени, ордена Красной Звезды.

Он остался служить в Группе Советских войск в Германии, куда в 1946-м приехала на товарищеские матчи команда ЦДКА. Там его и приметил Анатолий Тарасов (тогда футбольный, а в будущем знаменитый хоккейный тренер), пригласил в ЦДКА, Нырков долго отказывался, но вынужден был подчиниться приказу. В ЦДКА после лечения (молодой организм был подточен фронтовыми тяготами) он начал играть на левом краю обороны в середине 1947-го, стал трёхкратным чемпионом СССР (1948, 1950, 1951), дважды был обладателем Кубка (1948, 1951). В составе сборной страны участвовал в Олимпиаде-52 в Хельсинки.

По окончании карьеры игрока Нырков поступил в Академию бронетанковых войск, которую закончил в 1956-м в звании майора. Служил затем на многих ответственных должностях в ГСВГ, в академии Генерального штаба, в Главном управлении Генерального штаба СССР. В 1980-м ему было присвоено звание генерал-майора. Выйдя в отставку в конце 1989-го, он два года возглавлял Федерацию футбола РСФСР, был в это же время и заместителем председателя Федерации футбола СССР. А затем на протяжении многих лет председателем комитета ветеранов РФС, президентом Фонда армейского футбола имени Г. Федотова. Уж и не вспомнить, сколько раз слышал я от ветеранов разных наших клубов: «Хочешь добиться правды и справедливости, обращайся к Ныркову». Что поделаешь, добиваться этого нашим старикам-ветеранам приходится часто, а таких людей, как Юрий Александрович, среди руководителей любого ранга раз-два и обчёлся…

Сверстник Ныркова Владимир Савдунин до войны играл в юношеской команде, а когда началась Великая Отечественная, работал слесарем в гараже в Куйбышеве, куда была эвакуирована семья. По возвращении в Москву слесарил уже на авиазаводе, но поскольку рвался на фронт, поступил в 1942-м в пехотное училище в Ярославле. По окончании обучения курсантов отправили под Харьков, где в первом же бою вся их часть была разбита. Уцелевших бойцов направили в разные подразделения, сержанта Савдунина, в частности, в разведслужбу 50-й танковой бригады, с которой он геройски сражался до мая 1944-го, когда после третьего серьёзного ранения его послали на лечение в Москву, откуда врачи на фронт уже не отпустили. Награждён он был орденами Великой Отечественной войны 1-й степени и 2-й степени, двумя орденами Красной Звезды.

Однажды у ворот стадиона «Динамо» Савдунин встретил Константина Бескова, с которым был знаком ещё до войны. Тот уговорил молодого разведчика сначала сыграть за какую-то часть (раненную перебинтованную руку скрыли под длинным рукавом футболки), а затем попробовать себя в «Динамо» в чемпионате Москвы. В 1944-м ещё играл Михаил Якушин, который сразу оценил качества 20-летнего Владимира. В 1945-м Якушин стал тренером, а Савдунин – одним из его любимых игроков, прежде всего потому, что с равным успехом действовал в нападении, полузащите и даже защите, то есть оказался одним из первых универсалов в нашем футболе.

Он дебютировал в 1945-м, но провёл тогда лишь несколько матчей, правда, участвовал в знаменитом турне по Великобритании, где не остался незамеченным. За 12 (!) сезонов, проведённых в «Динамо», Савдунин трижды был чемпионом СССР (1949, 1954, 1955), обладателем Кубка страны в 1953-м. А поскольку он ещё прекрасно играл в хоккей с мячом, то и тут был чемпионом страны (дважды) и обладателем Кубка (восемь раз).

По окончании спортивной карьеры на протяжении почти трёх десятков лет (до 1987-го) работал дипкурьером МИД СССР. За эти годы многажды попадал в сложнейшие ситуации, ему обязаны спасением члены экипажей разных авиакомпаний. Не сосчитать, сколько раз смелость и находчивость выручали его при охране дипломатической почты.

В 1997-м он создал благотворительный Фонд В.Г. Савдунина для помощи больным, одиноким и вообще обедневшим ветеранам футбола. Ещё одна параллель со сверстником Ю.А. Нырковым. В последние годы жизни Владимир Григорьевич потерял близких, раньше него покинувших наш бренный мир. Несколько раз мне довелось с ним встречаться в те трудные дни. Он держался стойко, мужественно, говорил не о своих несчастьях, а о проблемах тех, кого должен выручить его фонд.

Таковы они, ветераны войны и ветераны футбола, люди с чистой совестью. Поклонимся же им всем до земли в эти дни гордости, памяти и печали!

Валерий ВИНОКУРОВ