Незадолго до начала чемпионата мира Леонид Слуцкий высказал соображение, суть которого сводилась к тому, что не стоит ждать от этого форума глобальных открытий в тактике, что в наше время все такие открытия совершаются на клубном уровне. Мысль отнюдь не парадоксальная – ни в том смысле, что расходящаяся с общепринятым мнением, ни в трактовке слова «парадокс» как скрытой истине. Однако соображение думающего тренера не отвергнешь, что называется, с порога, но и не поспешишь с ним согласиться. Во всяком случае, на протяжении всего группового турнира оно наводило на размышления.

Безусловно, во времена нынешней полнейшей интеграции исключено неожиданное появление новых систем или схем расстановки игроков, как было с 4+2+4 в 58-м, с 4+3+3 в 62-м, с 4+4+2 в 66-м, с тотальным футболом Михелса – Ковача в 74-м или с его модернизацией Менотти в 78-м. Но ведь и лучшие клубы мира в последние годы не совершали поражающих воображение тактических открытий. Да и вряд ли такое вообще возможно, учитывая перманентный обмен идеями между лучшими тренерами.

Так что же следует из всего сказанного? Означает ли это, что в тактическом плане матчи чемпионата мира ничего нового не могут предложить? Что ждать новизны нам остается, лишь наблюдая за соревнованиями в Лиге чемпионов и Кубке Либертадорес? Рискну ответить отрицательно.

Посмотрев уже полсотни матчей в ЮАР, не мог не заметить, что практически все тактические способы ведения игры были нам представлены – разными командами и в разной трактовке. Потому и родилось сравнение чемпионата мира с тактическими учениями на самом высшем уровне.

В середине 70-х годов Виктор Александрович Маслов привлек внимание коллег тем, что в своих статьях дополнял рассуждения о тактических действиях команд графическим изображением зон действия футболистов. В этом была определенная новизна. Ведь сама по себе схема расстановки игроков разных команд не исчерпывает их тактический рисунок. Он дополняется и расцвечивается индивидуальными возможностями футболистов, что и позволяет одним расширять свои зоны действия, другим – действовать строже в более узких зонах, третьим – компенсировать недостатки четвертых и т.д. и т.п.

Когда-то на чемпионаты мира и Европы отправлялись большие группы наших тренеров и специалистов, причем представляющих не только высший дивизион. Отправлялись на сбор информации, на фактически профессиональную учебу. Примечательно, что в отпуск тогда команды не уходили. Если был перерыв во внутренних соревнованиях, заполнялся он учебно-тренировочной работой. Порой даже проходили официальные матчи, в которых командами руководили – в отсутствие главных тренеров, отбывших на чемпионат мира или Европы, – их помощники. Помню, не раз интересовался за границей у тренеров, не могли ли они остаться со своими командами, а игры сборных смотреть по телевизору. И получал всегда один и тот же ответ: телевидение не способно дать исчерпывающий ответ на самый важный вопрос – каковы зоны действия футболистов, ибо очень многое при перемещениях игроков остается за кадром.

В конце 90-х годов в приватных беседах со многими тогдашними тренерами наших ведущих команд я затрагивал тему «зон действия» как важнейшую, по мнению не только Маслова, но и Бескова, Якушина, Севидова, Глебова, в тактическом построении команд. Попутно спрашивал, знакомы ли тренеры нового поколения со статьями их предшественников на эту тему. Увы, только Владимир Федотов ответил утвердительно и даже показал мне вырезки из газет и журналов с теми статьями.

Надеюсь, читатели понимают, почему воспоминания подобного рода одолевают во время проходящего сейчас мирового форума. То и дело слышишь от некоторых футболистов нашей сборной, что за матчами в ЮАР они следят лишь постольку – поскольку. Но при этом почти все они не устают уверять нас, что наверняка вышли бы в плей-офф из любой группы. Не знаю, что и кто думает по данному поводу, однако этот ни на чем не основанный оптимизм вызывает у меня большие сомнения. Как говорится, если бы да кабы…

По каждому матчу чемпионата мира официальный сайт ФИФА дает исчерпывающую статистику. Заглянем лишь в одну строчку – расстояние, преодоленное футболистами обеих команд. Обычно суммарная дистанция различается в четыре – пять, иной раз даже в шесть – семь километров. Но вот в матче, сенсационно завершившемся победой швейцарцев над испанцами, швейцарцы преодолели дистанцию на 15,65 километров больше, чем испанцы. А помните, как проходил этот матч? Чемпионы Европы значительно чаще владели мячом, их игроки по классу гораздо выше соперников. То есть у испанцев больше двигался мяч, а швейцарцы могли компенсировать это лишь своим постоянным перемещением.

Еще один пример – матч греков с нигерийцами. Различие в классе и силе команд не столь разительно, как в предыдущем примере. Греция выиграла у более сильной Нигерии со счетом 2:1. При этом греки пробежали на одиннадцать километров больше нигерийцев.

И третий пример, по итогу противоположный. Аргентина – Южная Корея – 4:1. Корейцы преодолели дистанцию лишь на шесть километров (точнее – около шести) больше, чем аргентинцы. Вполне естественно, этого не хватило, чтобы компенсировать, хоть в какой-то степени, отставание в мастерстве.

А теперь задам риторический (то есть не требующий ответа) вопрос: можем ли мы себе представить, чтобы хоть в каком-нибудь матче футболисты нашей сборной пробежали больше соперников на десять – пятнадцать километров? Если бы могли, то вряд ли бы на чемпионате Европы проиграли испанцам два раза – 1:4 и 0:3. Об отборочных играх к нынешнему чемпионату мира лучше не вспоминать.

Кратко подводя итоги группового турнира в ЮАР, замечу, что абсолютное большинство приехавших на чемпионат команд имело, что называется, «свою игру». Она была даже у тех, кого заведомо относили к аутсайдерам. Увы, ее не оказалось у нескольких потенциальных фаворитов, но ведь выяснилось это в их соперничестве как раз с теми, у кого «своя игра» была.

В заключение вернусь к началу этих заметок. Леонид Слуцкий, очевидно, прав в том, что глобальных тактических открытий чемпионат не принес. Но зато он показал нам полную картину нынешнего тактического богатства футбола. То есть продемонстрировал высшую школу тактического мастерства и разнообразия. Разве этого мало?