За всю историю проведения чемпионатов СССР среди клубов (1936 – 1940, 1945 – 1991) лишь шести тренерам удавалось выигрывать эти турниры с двумя разными командами. Это – Константин Квашнин, Борис Аркадьев, Виктор Маслов, Никита Симонян, Александр Севидов и Павел Садырин.

Не могу себе простить, что не удосужился познакомиться с интереснейшим человеком и тренером Константином Павловичем Квашниным(1898 – 1982). Мало того, к стыду своему даже не расспрашивал о нём тех, кто его близко знал, играл под его началом, вместе с ним работал. Оттого и осталось несколько белых пятен в его сложной и яркой биографии. Да, непростительная журналистская слепота когда-то меня поразила…

В футбол он играл в нападении и полузащите пять лет в «Красной Пресне», а затем семь сезонов в «Динамо», где и начал свой тренерский путь. Был удивительно разносторонним спортсменом, чемпионом Москвы по боксу и по греко-римской борьбе, чемпионом страны по хоккею с мячом. А в 1936-м Квашнин первым в нашей печати выступил с призывом развивать и хоккей с шайбой, что произошло, как всем известно, лишь через 10 лет, сразу после войны. Любопытно, что при нём дебютировал в футбольном «Динамо»Аркадий Чернышёв, впоследствии знаменитый хоккейный тренер.

 
Итак, Квашнин возглавлял московское «Динамо», ставшее первым чемпионом СССР (1936, весна), а в 1938-м он привёл «Спартак» к победе в чемпионате и Кубке страны, сделав так называемый «дубль». Спартаковцев он тренировал и в сезоне 1948-го, когда после трёх лет неудачных выступлений в первенстве страны команда включилась в борьбу с ЦДКА и «Динамо» за первое место, став в итоге бронзовым призёром. А уже в следующем году, 1949-м, он возглавил «Торпедо», которое в том сезоне завоевало первый трофей в своей истории – Кубок СССР.

Однако от тренерской работы Константин Павлович отошёл довольно-таки рано, ещё до своего 55-летия (последний его клуб – «Шахтёр» с Донбасса, 1952 год), а до того, как видите, подолгу ни с одной командой не работал, хотя со всеми добивался успехов. Это, считаю, первое белое пятно. А вот и второе: звания «заслуженный мастер спорта», присвоенного в 1936-м, его лишали, по некоторым источникам, даже дважды, но спустя какое-то время звание восстанавливали. О причинах ничего не известно. Было и третье белое пятно: в самой подробной нашей футбольной «Энциклопедии» дата его смерти указана так «1986?», однако уже после её выхода динамовские и спартаковские статистики установили, что скончался он 2 ноября 1982 года.

Отойдя от тренерской деятельности, Квашнин активно занимался общественной работой в Федерациях футбола СССР и РСФСР (и в таких же Федерациях хоккея с мячом). На протяжении 17(!) лет он возглавлял Спортивно-техническую комиссию Федерации футбола РСФСР. О его прекрасных человеческих качествах – принципиальности, независимости, скромности, остроумии – упоминается во многих публикациях-воспоминаниях, а в книге Михаила Якушина «Вечная тайна футбола» прежде всего подчёркивается его уникальный тренерский талант, приверженность к атакующей комбинационной игре, к постоянным тактическим поискам.

То же самое, безусловно, можно сказать и о Борисе Андреевиче Аркадьеве (1899 – 1986). А о том, что в 1940-м он привёл к победе в чемпионате СССР московское «Динамо» (его тактическое открытие – так называемый «организованный беспорядок», постоянная смена мест в пятерке нападения), о том, что после войны пять(!) раз выигрывал чемпионат страны с ЦДКА (1946 – 1948, 1950, 1951), широко известно, как и о его тактических открытиях и находках (кроме только что упомянутого, игра со сдвоенным центром нападения, варианты персональной опеки – что в ней самое важное, однажды спросили у него, умение от нее своевременно отказаться, был его ответ). Ну, и, конечно, всем известно о том, что писал он книги и статьи, хотя нечасто, так как долго вынашивал идеи, с которыми затем делился с читателями. 

В редакции еженедельника «Футбол» Борис Андреевич появлялся не чаще одного-двух раз в году. Приносил с собой ученическую тетрадь, выдёргивал скрепки, связывающие листы, затем клал листы продольно и приступал к работе над статьей. Мы, естественно, старались не отвлекать его вопросами, хотя мечтали об общении. На протяжении нескольких часов он крупными буквами, не зачеркивая ни одной строчки, ни единого слова, излагал свои соображения, накопившиеся со времени предыдущей публикации. Затем мы передавали все листы машинистке и, пока она печатала, засыпали Бориса Андреевича вопросами. Потом он вычитывал текст и прощался до следующей встречи. А мы сразу сталкивались с проблемой: в печатном виде статья оказывалась короткой, максимум на полоску еженедельника. Зато какой же содержательной! Формулировки отточенные, мысли глубокие. Ни лишнего словечка для красоты, зато какая красота изложения при раскрытии самых сложных тем!

Без спешки, долго поговорить с Борисом Андреевичем мне довелось весной 1967-го. Он тогда тренировал «Пахтакор» и предложил съездить с ним в знаменитый на всю страну колхоз «Политотдел», одноимённая команда которого выступала во втором дивизионе. Аркадьев собирался посмотреть молодых футболистов своего, как сказали бы сейчас, фарм-клуба. Кажется, от Ташкента до колхоза было порядка 40 километров. И на пути туда и обратно сколько же интересного он рассказал! А как образно, красиво излагал он свои соображения.

Больше всего мне запомнилось его объяснение в ответе на простой вроде бы вопрос: в чём заключался талант Всеволода Боброва как игрока? Перед этим мы рассуждали о Боброве-тренере. Так вот о его таланте игрока Борис Андреевич поведал следующее. По его словам, у Боброва от природы было удивительное качество: чтобы освоить какой-либо технический приём, ему не требовалось многажды его повторять. Главное было увидеть правильное исполнение этого приёма, после чего Бобров тут же идеально повторял увиденное. Аркадьев сказал тогда: «Обычному человеку жизни бы не хватило, чтобы технически освоить всё, что умел Бобров в футболе, хоккее с мячом и хоккее с шайбой. А в других видах спорта! Вот приходим зимой тренироваться в зале, там заканчивают тренировку гимнасты. Бобров внимательно с интересом смотрит, как известный гимнаст прыгает через коня. Всеволод Михайлович(именно так по имени-отчеству Аркадьев чаще всего обращался к футболистам. – Прим. авт.)тут же подходит к спортивному снаряду и безошибочно выполняет такой же прыжок. У гимнастов глаза на лоб лезли от удивления».

А я рассказываю Борису Андреевичу, что однажды видел, как Бобров и Евгений Бабич пришли на теннисный корт. У Бабича была собственная ракетка, а Боброву тут же кто-то одолжил. Начали они играть, Бабич, видимо, уже умел действовать на корте, наносил сильные удары, выходил к сетке. Но спустя несколько минут Бобров уже ни в чём ему не уступал. Закончили, и выяснилось, что Бобров впервые играл в теннис.

Аркадьеву эта картинка пришлась по душе, и он продолжил делиться мыслями о разных гранях таланта футболистов. В частности, рассказал, как увидел в молодом Александре Севидове второго Боброва. В конце 1945-го Бобров уехал с московским «Динамо» в Великобританию, и тогда ЦДКА пригласил в турне по Югославии Севидова, который той зимой переходил из московских «Крыльев Советов» в «Торпедо». 

– Просто удивительно, насколько Александр Александрович был схож со Всеволодом Михайловичем по стати, по мощи, по технике, по пониманию игры, по скорости в рывках,– говорил Аркадьев. – Ни до, ни после не видел я таких футбольных близнецов.

К слову пришлось: у Бориса Андреевича был брат-близнец Виталий. Получили оба хорошее гимназическое образование, занимались серьёзно футболом и фехтованием, причём Виталий лучше играл в футбол, а Борис превосходил его в фехтовании. И как же распорядилась жизнь: Виталий Андреевич стал выдающимся тренером фехтовальщиков, воспитал многих чемпионов страны, мира, Олимпийских игр, а Борис Андреевич – наш великий футбольный тренер!

Валерий Винокуров