Размышляя недавно над новыми рубриками для радио- и телепрограмм, я задумался над тем, откуда появилась у наших болельщиков такая злость, граничащая с ненавистью, по отношению к командам-соперницам. Они называют себя «фанами» от слова «фанатик», не отдавая себе, видимо, отчет в том, что первое значение слова «фанатизм» звучит так: «человек, исступленной религиозности, отличающийся крайней нетерпимостью к другим верованиям; изувер». Многие поступки этих «фанов» – например, травля перешедших в другие команды игроков и даже травля возвратившихся к родным пенатам – говорят о том, что называть их можно только «ультрас».

Так вот задумавшись о том, откуда у нас появилось такое явление, я не нашел другого объяснения, как полное незнание этими людьми истории нашего футбола. Ведь когда-то единственным синонимом слова «болельщик» было «любитель футбола». Любить футбол как самую прекрасную игру в мире считалось самым главным условием, образно говоря, членства в нашем сообществе. А уж любить ту или иную команду, болеть за нее было условием, вовсе не необходимым, хотя, конечно, приветствовалось. Понимаю, что незнание истории – не единственная причина появления «фанов-ультрас» на наших стадионах. Но в борьбе с этим отвратительным явлением моим скромным вкладом может быть только слово, отдающее дань людям, писавшим нашу футбольную историю.
И родилась в ходе этих раздумий идея поговорить о династиях, о людях, связанных родственными узами, коих в нашем футболе было немало. На листке бумаги по памяти написал более двадцати фамилий, а затем обнаружил, что с кем-нибудь из представителей большинства династий повезло мне пересечься в жизни и со многими даже вступить в товарищеские отношения. 

Увы, в это число не входит никто из выдающегося семейства братьев Бутусовых, живших и игравших в командах Санкт-Петербурга и затем, естественно, Ленинграда. Шестеро братьев – Василий, Михаил, Кирилл, Константин, Александр и Павел – имели отношение к футболу, выступая в нем в разном качестве. Самыми знаменитыми были, конечно, Василий и Михаил.

Центрфорвард Василий забил первый гол сборной России, был ее капитаном в 1912 году и тогда же активно занялся судейством. В 20-30-х годах он стал ведущим арбитром в нашем футболе, в 1936-1939 годах судил матчи чемпионатов страны, а затем на протяжении многих лет воспитывал молодых судей, за что в 1954 году был награжден Почетным судейским знаком.

А Михаил Павлович Бутусов играл на позициях центрфорварда и инсайда, тоже был капитаном сборной страны и при этом ее лучшим бомбардиром. Закончив выступать, стал тренером, возглавлял динамовские команды Ленинграда, Тбилиси, Киева, Ташкента и «Зенит», а в 1952 году был одним из тренеров сборной СССР. И к тому же прекрасно писал: в 1960 году опубликовал, в частности, в еженедельнике «Футбол» воспоминания «Футбол, романтика, дружба».
Столь же многочисленным было московское семейство Артемьевых. Пятеро братьев – Иван, Петр, Тимофей, Георгий и Сергей – выступали в разных московских командах, как и Виталий, сын Сергея. Виталий Артемьев по окончании карьеры игрока ВВС, «Локомотива» и «Шинника» на протяжении многих лет работал в Управлении футбола Спорткомитета СССР, Федерации футбола РСФСР и Москвы.

Так получилось, что еще в 20-летнем возрасте, не будучи журналистом, я познакомился с Иваном Тимофеевичем Артемьевым, которого все называли родоначальником династии Артемьевых. Сейчас понимаю, что его рассказы о становлении московских «Динамо» и «Спартака», в чем он принимал непосредственное участие, а затем в обоих клубах работал с детско-юношескими командами, во многом повлияли на мое восприятие нашего футбольного сообщества как единого целого. И также повлияли на это рассказы Виталия, с которым меня связывали добрые отношения, о его отце Сергее Тимофеевиче, игравшем в клубных командах «Динамо», в командах мастеров ЦДКА и «Спартака» в славные годы этого клуба (1938-1939).
Известна история, рассказанная, кажется, писателем Львом Кассилем, о том, как на матче «Спартака» побывал иностранный журналист. В какой-то момент он спросил об удачно сыгравшем футболисте: «Это кто?». Ему ответили: «Старостин». Вскоре он спрашивает о другом игроке: «А это кто?». Ответ такой же: «Старостин». В третий и четвертый раз, получив такой же ответ, иностранец удивился: «По-русски футболист произносится старостин?!».

Из четырех братьев Старостиных мне не довелось познакомиться лишь с Петром Петровичем, о котором, к слову, говорили, что в техническом отношении он был самым одаренным. Но играть из-за тяжелой травмы он закончил рано, а в футболе впоследствии не работал. У Александра же Петровича, которого многие считали лучшим правым защитником в истории нашего футбола, я брал интервью, когда он работал в Центросоюзе (вместе, кстати, с моим дядей) и был председателем Федерации футбола РСФСР.

Ну, а с Николаем Петровичем и Андреем Петровичем столько раз приходилось общаться и беседовать не только о футболе, но и о жизни, о литературе, о людях футбола и искусства, что сейчас остается лишь сожалеть об отсутствии диктофона во время всех этих встреч. Благодаря Андрею Петровичу на протяжении десяти лет я был членом Всесоюзного тренерского совета, который он возглавлял. Каждое заседание для меня превращалось в счастливейшие часы футбольной учебы, и, если хватит сил, не откажет память и судьба подарит время, буду при каждом подходящем случае об этих заседаниях рассказывать.

Однако тему нынешнего разговора воспоминания о братьях Старостиных неожиданно позволили расширить. До сих пор речь шла о родственных узах, которые, естественно, связывали членов столь многочисленных династий. Но ведь есть и такое понятие, как родственные души. А в истории нашего футбола возникали и семейные союзы, создать которые можно было лишь тогда, когда встречались на жизненном пути люди с родственными душами. И в таких случаях клубные принадлежности сразу же отходили на второй план.
Верный динамовец Виктор Иванович Дубинин был женат на сестре братьев Старостиных. И как игрок, и как тренер неоднократно соперничал со «Спартаком». Нетрудно себе представить обсуждение принципиальнейших, напряженных матчей за семейным столом.

А армеец Григорий Иванович Федотов женился на сестре торпедовцев, братьев Жарковых – Георгия, Василия и Виктора. Василий какое-то время играл в ЦДКА и ВВС, Георгий – в ЦДКА, Виктор – в «Локомотиве». Георгий и Василий затем стали тренерами, а Виктор Иванович – одним из лучших наших арбитров. Представьте себе, сколько раз ему приходилось судить матчи, в которых выступал за ЦСКА его племянник Владимир Федотов.
Вот и еще одно переплетение футбольных и жизненных путей. Володя Федотов женился на дочери Константина Ивановича Бескова, динамовца, тренировавшего по окончании карьеры игрока поочередно все московские команды – «Торпедо», ЦСКА, «Локомотив», «Динамо» и «Спартак». Володя же, которого имею право назвать другом, возглавлял какое-то время ростовский СКА и в финале Кубка страны взял верх над «Спартаком» во главе с Бесковым.

И еще два очень близких мне человека – Александр Александрович Севидов и его сын Юрий – соперничали в финале Кубка СССР, когда Сан Саныч, как мы его всегда называли, тренировал минское «Динамо», а Юра выступал за «Спартак». К слову, вновь тогда младший оказался победителем – Кубок завоевал «Спартак».
Можно до бесконечности, пожалуй, рассказывать о родственных узах и родственных душах людей, писавших историю нашего футбола. Надеюсь, что не осуществленные покамест ни на радио, ни на телевидении беседы о династиях периодически будут появляться в рубрике нашего сайта «Годы и люди». Для меня все эти люди живы. Потому что люди живы, если о них помнят.
Но давайте задумаемся, что все они могли бы сказать тем, кого в начале этих заметок я назвал «ультрас». При всех трудностях и проблемах нашего нынешнего футбола главной считаю потерю нравственности. О чем, прежде всего, думаю, когда смотрю на беснующихся на трибунах или слушаю звонящих, скажем, на радио так называемых «фанов», которых не признаю и никогда не признаю членами нашего футбольного сообщества.

Валерий ВИНОКУРОВ.