К итогам 2-го тура групповых турниров ЧМ-2014

Столько уже сказано о тотальной, фронтальной, бескрайней интеграции в мировом футболе, что, кажется, нечего добавить и незачем добавлять. Однако в разговорах на эту тему речь в основном идет о перманентной, множественной миграции футболистов из клуба в клуб, из страны в страну. Больше всего в этом отношении задействована, конечно, Европа, хотя постепенно вовлекаются в орбиту и все остальные континенты, поначалу, может быть, в качестве поставщиков «живой силы», но сейчас уже все чаще в роли ее «нанимателей» для создания собственных сильных клубов. В общем, так или иначе, тема интеграции ограничивается главным образом обсуждением массовых перемещений игроков. По сути же дело обстоит гораздо серьезнее, на поверхности только, скажем так, крона дерева, а корни в глубине.

Абсолютная интеграция приводит, а, возможно, в ряде стран уже привела к тому, что исчезают или исчезли стилевые, национальные черты футбола. Мы видим, как африканские и азиатские команды все более и более сближаются по манере действий с европейскими сборными. По каким-то характерным признакам уже вряд ли можно отличать их друг от друга, хотя два-три десятка лет назад отличительные особенности мгновенно бросались в глаза. Может быть, южноамериканские команды в этом плане еще не полностью растворились в общей массе, но теперь и они не столь своеобразны, сколь это было прежде.

И что особенно удивляет, чтоб не сказать – огорчает, это все более и более прослеживающееся сходство в манерах и стилях когда-то совершенно не похожих друг на друга европейских сборных. Полтора-два десятка лет назад мы говорили о латинской, например, школе на нашем континенте, или об англо-саксонской, или о восточно-европейской. Правда, наша школа, советская, характерная, прежде всего, тем, что в сборной позволяла сочетать национальные черты футбола разных республик, да что – республик, московская и ленинградская и то отличались друг от друга, – так вот наша школа применительно к сборной исчезла по независящим от футбола причинам. Но ведь исчезли – а это уже по футбольным причинам – и все отличительные черты российского футбола. Если вы спросите «какие?», отвечу: скоростная и волевая игра, во-первых, комбинационная в атаке, во-вторых. Однако это, видимо, как раз и является следствием всеобщей интеграции, странно только, что в ходе ее какие-то сборные эти черты приобрели, тогда как наша, если и не утратила полностью, утрачивает постепенно. В этой связи остается, конечно, лишь добавить, что бессмысленно огорчаться по поводу объективно и повсеместно происходящих процессов, как говорится, «если дождь идет, его не остановишь».

Зато – не в порядке ли компенсации? – мы наблюдаем сейчас небывалое прежде разнообразие тактических построений и тактико-стратегических решений, которые демонстрируют едва ли не все участники финального турнира. Размышляя обо всей этой тактической беспредельности, приходишь все-таки к решению не делать каких-то глобальных выводов после всего лишь второго тура групповых турниров. Да, пусть для нескольких команд, в том числе и самых авторитетных, он оказался фактически последним, с точки зрения их турнирной судьбы, о тактике как о векторе дальнейшего развития мирового футбола можно покамест говорить лишь в рамках констатации того, что мы видели. А видели все же немало.

Вот, например, итальянцы начали матч с костариканцами с одним форвардом в составе, а заканчивали его с четырьмя! Не вдаваясь в малопонятные причины, почему тренеры прибегают к численному усилению атаки лишь тогда, когда возникает необходимость отыгрываться, отмечу лишь: возможны, значит, разнообразнейшие тактические построения, как с одним нападающим, так и с четырьмя, – все зависит от возложенных на игроков обязанностей, определяемых их зонами действий. А ведь это всегда является главным тренерским аргументом. Ты его спрашиваешь: «Почему вы играете с одним нападающим?». А он в ответ: «Мне что, играть с пятью? И не в числе форвардов дело, а в том, какие функции у полузащитников». Полемике этой не один десяток лет, а практика все та же: второй, третий форварды появляются у всех тогда, когда команда проигрывает. И ответ проще простого: какие бы функции у кого бы ни были, нападающие умеют забивать лучше всех остальных игроков. Ну, разве не подтвердили этого немцы в матче с ганцами? Да, на второй уже матч они вышли с так называемыми фальшь-форвардами, один из последних даже счет открыл, но отыграться сумели, когда на поле появился реальный, истинный форвард, счет таки и сравнявший.

Начал эту тему с итальянского примера еще и потому, что именно в тактическом плане наша команда чересчур уж сильно напоминает итальянскую. Это и не удивительно: сколь ни изобретателен наш тренер, школа-то у него своя, национальная. Однако футболисты не одни те же и даже не слишком похожие друг на друга. А четырех нападающих у нас и в заявочном списке нет, да они нашему тренеру и не нужны. Вопрос лишь в том, насколько знакомы его тактические схемы нашим игрокам, знакомы по игре в клубах. Внешне вроде бы все схоже, но чересчур уж часто разнятся зоны действий и даже ближние связи. Впрочем, договорились же глобальных выводов не делать…

И ведь, действительно, тренерские постулаты то и дело подтверждаются практикой. Скажем, аргентинцы против иранцев вышли играть с тремя нападающими, а сделать все равно ничего не смогли. Только их капитан второй раз индивидуально решил исход борьбы. Хватит ли этого для достижения серьезного успеха? Но те же постулаты порой и опровергаются. Вот у нигерийцев с первых минут в составе были три форварды, у боснийцев – один, а второй, понятное дело, появился, когда уже времени, чтобы отыграться, оставалось совсем мало. Согласен, итог матча определился не только тем, что два нигерийских форварда соорудили гол, были еще и разные привходящие обстоятельства, однако факт налицо: нигерийцы продолжают борьбу, боснийцы завершают выступления.

Впрочем, какие бы тактические изыски ни демонстрировали нам голландцы и французы, уругвайцы и хорваты, чилийцы и эквадорцы, а все равно решающие удары по соперникам (удары в переносном смысле, не только как удары по воротам) наносят именно форварды. Если же у команд атакующая игра не поставлена, если ее просто-напросто нет, то на «нет» и суда нет. «Суда» вовсе не в юридическом смысле, а в смысле «обсуждения», если нет игры как таковой, то не о чем и судить. Так как мы признали в начале, что сводятся на «нет» из-за глобальной интеграции стилевые, национальные черты, то и о них, значит, нет смысла теперь судить-рядить. Хотя все же выражу надежду, что в решающих матчах какие-то черточки прежнего, минувшего мы увидим. И если увидим, то и вернемся к этой теме.

Однако второй тур успел нам заявить или, можно сказать, успел отзаявить тех, кого мы в решающих стадиях не увидим. Но и об испанцах и англичанах, к слову, тоже придется говорить при подведении итогов чемпионата. Не только победители ведь остаются в истории, неудачники – тоже. Негативный опыт, как в науке – отрицательный ответ в эксперименте, тоже важен, и не только для изучения, а и для того, чтобы избежать его повторения. После ничьей бразильцев с мексиканцами местные авторитетные эксперты пришли к выводу, что хозяева чемпионата играли неплохо, но недостаточно хорошо, чтобы победить. После матча россиян с бельгийцами позволю себе сказать еще более решительно: наша сборная играла лучше соперников, но даже ничьей не добилась. И как же понять, почему возможно такое? Понять ведь надо.

Тактические расстановки и, видимо, тренерские установки оказались на удивление схожими. Небольшое, может быть, превосходство бельгийцев в индивидуальном мастерстве, россияне компенсировали, и весьма удачно, большей настойчивостью в атаке и несколько большей скоростью именно в ходе атакующих маневров. При этом все время казалось, что наши соперники согласны на ничью: понятное желание, учитывая их очковый перевес. Кто-то из наших экспертов говорил после матча, что у него создалось впечатление, будто на ничью был согласен наш тренер. Признаюсь, у меня такого ощущения по ходу игры не возникало.

Так почему же все-таки россияне не забили? На мой взгляд, только потому, что по-настоящему содержательная, разнообразная, комбинационная игра в атаке у нашей сборной не отработана, или не поставлена, или не налажена, а к тому же не обеспечена кадрами, если позволительно так выразиться. Увы, анекдотически выглядело появление второго форварда чуть ли не на последней минуте основного времени, естественно, после пропущенного на 88-й минуте гола. Что же касается этого гола, тоже ведь не первый и наверняка не последний в футболе случай, когда неудовлетворенность безрезультатным наступлением на какой-то момент расслабляет, опустошает  оборонцев. Хотя в целом выглядела сборная России неплохо, повторяю – по-моему, даже лучше, чем бельгийцы, все-таки у нее нет той игры, которая необходима для уверенных выступлений на турнирах такого уровня. А на «нет», как мы уже выяснили, и суда нет. Те же бельгийцы вполне могут прибавить, сыграть в перспективе – как ближайшей, так и дальней – сильнее, тем более что они и моложе, как команда, россиян. А способна ли наша сборная играть лучше, не убежден, думается, это был предел ее нынешних возможностей. Вывод, конечно, не бесспорный, скажем, то, что называется личным мнением. К тому же сейчас турнирная ситуация сложилась так, что в плей-офф можно выйти и без запредельных усилий.После товарищеского матча с марокканцами на последнем этапе подготовки нас уверяли, что уж к встрече с алжирцами, будто бы схожими с их географическими соседями по манере и тактике игры, наши футболисты полностью готовы. И вот случилось так, что все решится именно в третьем туре. Произошло это, понятно, благодаря уверенному выигрышу алжирцев у корейцев. Результат, безусловно, порадовал игроков и болельщиков российской команды. Осталось теперь, чтобы победой порадовала она. В общем, типичная для важных соревнований ситуация: сколько бы трудных встреч ни осталось позади, главный матч почти всегда впереди. Что ж, так оно и должно быть, такова футбольная планида!