В своем третьем чемпионате мира (1966 г.) сборная СССР дошла до полуфинала и заняла в итоге четвертое место. До сих пор это лучший итог выступлений нашей сборной на мировых форумах. Но и до того (на ЧМ-58 и ЧМ-62), и после (на ЧМ-70) она играла достойно, постоянно оказываясь в восьмерке лучших команд мира.

Недавно мой близкий товарищ (он моложе меня на двадцать с лишним лет, что вовсе не мешает нашей дружбе), прекрасно разбирающийся в футболе и к тому же работающий на его благо, задал неожиданный вопрос: всем ли игрокам нашей сборной присваивали тогда высокие спортивные звания или только выходившим на поле в большинстве матчей? Кажется, он был удивлен, когда узнал, что тогда за такие достижения, как четвертьфинал или даже полуфинал чемпионата мира, не только не награждали, а порой довольно-таки резко критиковали. Как, кстати, и за вторые места в Европе (1964 и 1972 г.г.). И чаще всего, после почти всех перечисленных турниров, снимали с работы тренеров и начальников команды.

Однако подвергали футболистов и тренеров сборной достаточно резкой критике, главным образом, в таких называемых инстанциях – партийно-государственных органах. Люди же, по-настоящему хорошо разбирающиеся в футболе, а таких тогда было едва ли не большинство среди журналистов и болельщиков, оценивали выступления сборной совершенно иначе, справедливо отдавали ей должное за то, что она соперничала на равных с лучшими командами мира. Впоследствии проводилось множество опросов среди специалистов и обозревателей с одним-единственным вопросом: какая сборная СССР, по вашему мнению, была сильнейшей в истории ее выступлений в чемпионатах мира? Естественно, мнения расходились: кто-то считал, что лучшей была команда-58, кто-то называл команду-62, кто-то – команду-66. Если кому-то интересно, то автор этих строк, участвуя в подобных опросах, всегда отдавал предпочтение сборной-58.

Но, так или иначе, перед каждым очередным финальным турниром чемпионата мира, если туда пробивалась наша сборная, все с надеждой ждали, что она превзойдет результат ЧМ-66. Питая эту надежду, важно не забывать прошлое, помнить, как играли тогда наши футболисты, как они оценивали свою игру и мастерство соперников. В рубрике «Годы и люди» (см. «2 – ПОНОМАРЕВЫ – 2») я обещал познакомить читателей –  посетителей сайта с интервью Владимира Пономарева, правого защитника сборной-66, которое было опубликовано в еженедельнике «Футбол» сразу по возвращении нашей команды из Англии и затем вошло в сборник «Играя, сужу об игре». В обоих случаях – под заголовком «Мы равны с форвардами».

Х                          Х                      Х

– Вы впервые участвовали в чемпионате мира. Что для вас оказалось самым неожиданным?

– Чересчур жесткая, часто грубая игра. Обычно в этом обвиняют нас, защитников. Но в Англии я увидел, что большинство нападающих вступают в силовую борьбу, идут в столкновение. И нарушали они правила ничуть не меньше защитников. Для меня это была неприятная неожиданность. Я полагал, что в таких соревнованиях, где собирается цвет мирового футбола, игра должна быть более чистой, корректной.

– А приятная неожиданность?

– Приятная? Не знаю, можно ли это считать неожиданностью, но самым приятным было то, что игра нашей обороны заслужила высокую оценку и мировой прессы, и многих уважаемых специалистов.

– Соперники нашей команды по группе оказались сильнее или слабее, чем вы ожидали?

– Мы ждали, конечно, большего от итальянцев. Перед матчем с ними я много думал о том, как построить свою игру. По моему флангу, кроме левого крайнего Паскутти, должен был, как мы считали, активно подключаться к атакам их левый защитник Факкетти. Я знал, что в последних матчах он часто забивал голы. Значит, Паскутти будет стараться увести меня в центр или в глубину поля, чтобы освободить пространство для Факкетти. Левый крайний так и пытался сделать, но левому защитнику было не до подключений. Он еле-еле справлялся с Игорем Численко и в конечном счете, по-моему, так и не справился с ним. В общем, благодаря активности Игоря мне игралось легче, чем я ожидал. Кстати, нам говорили, что итальянцы постараются запереть нас в зоне, возьмут в «клещи». Но, кажется, это удалось сделать нам. Сборная КНДР, пожалуй, превзошла все ожидания, а чилийцев мы хорошо знали, и они ничем не удивили.

– В каком же матче нашей обороне пришлось труднее всего?

– Безусловно, во втором тайме игры с Венгрией. Мы поддались искушению сохранить победный счет. Защитники не выходили из своей зоны, нападающие отошли далеко назад. Теперь мы понимаем, что допустили ошибку. А давление венгры организовали такое, какого нам, пожалуй, еще не доводилось испытывать.

– В сборной Венгрии не было «чистого» левого крайнего. Как в таком случае должен играть правый защитник?

– Одиннадцатый номер Ракоши был третьим полузащитником, а на левом краю чаще других появлялся Фаркаш. Перед игрой мы обсуждали этот вариант с Йожефом Сабо. Если бы я «взял» Ракоши, то фактически превратился бы в полузащитника, и тогда Сабо вынужден был бы, прикрывая мою зону, часто играть сзади меня. Конечно, команду это не устраивало. Мы решили, что я буду играть с Фаркашем, Сабо – с Ракоши, и у нас освободился один из центральных защитников. В перерыве, когда мы вели в счете, было высказано предположение, что венгры перестроятся, и Ракоши станет крайним форвардом. Мы с Сабо должны были не упустить этот момент и обменяться подопечными. Но этого не понадобилось. Итак, сторожив Фаркаша, я фактически был правым центральным защитником.

– А кого из левых крайних вам было труднее всего удержать?

– Пожалуй, Эммериха из сборной ФРГ. Он выше меня ростом и выигрывал борьбу за верховые мячи. Был такой момент: он головой вернул мяч в центр штрафной площади, и Зеелер тоже головой едва не забил гол. Я понял тогда, что это может плохо кончиться, и стал играть на опережение. Пытался перехватывать верховые передачи, когда мяч еще не достигал высшей точки. Кроме того, всегда прыгал рядом с ним, плечо к плечу. Когда мы оба в воздухе, силовая борьба разрешается. В такой борьбе ему уже не удавалось дать головой точный пас. Трудно было и с португальцем Симоэсом. Но тут трудности другого порядка. Симоэс – быстрый, чрезвычайно работоспособный игрок. Играть с ним было интересно. Шло соперничество не в силе, а в скорости и технике.

– Намного ли ниже был технический уровень защитников, чем нападающих?

– Если и был ниже, то ненамного. Впрочем, точнее говоря, у них другая техника. У нас, защитников, главное – технические приемы отбора мяча, а у них – обводки. Общее в нашей с ними технике – это передачи. На чемпионате было много защитников, которые в технике передач не уступали форвардам. Например, англичанин Мур, венгр Месэй, бразилец Джалма Сантос.

– Как, по-вашему, составить сильнейшую четверку защитников, а заодно и форвардов?

– Извините, но я не любитель символических сборных. Лучше я вам скажу, кто из зарубежных форвардов сыграл сильнее всего против нашей команды. Это венгр Бене, Зеелер из сборной ФРГ и Торрес из Португалии. Про левых крайних мы уже говорили.

– Крайние защитники многих команд часто подключались к атакам. В нашем футболе это довольно изученный элемент. Почему же и вы, и левый защитник Данилов редко шли вперед?

– Мы не желали рисковать. Нам казалось, что высококлассные нападающие накажут за малейший промах. Кроме того, ход игры почти во всех матчах не требовал этого. Чаще всего мы вели в счете с минимальным перевесом, так что рисковать в такие моменты не хотелось. Но в матче со сборной ФРГ Василий Данилов находил моменты для подключения к атаке. О себе трудно говорить. Но мне кажется, наиболее подходящие ситуации для выхода вперед я тоже использовал.

– Кто из крайних защитников вам понравился?

– Венгр Капоста хорошо выбирает позицию и – к разговору о подключениях – очень опасен, когда выходит вперед. Но больше всех мне понравился бразилец Джалма Сантос. Я не видел его в лучшие годы. Говорят – и это, видимо, правда, – что он потерял какие-то свои качества. Но и того, что у него осталось, больше чем достаточно. Лучшей техники и лучшего понимания игры трудно желать. И потом я не заметил, чтобы он так уж сильно уступал кому-нибудь в скорости. Это ведь не бег на стометровку! Выбери защитник правильно позицию, момент для атаки форварда – и тот не уйдет.

– После чемпионата заговорили о смешении функций полузащитников и нападающих, об универсализме. В какой степени это относится к защитникам?

– Когда крайний защитник оказывается с мячом на чужой половине поля, он должен суметь сыграть так, как это сделал бы крайний нападающий, – завязать комбинацию, дать неожиданный пас, создать острую ситуацию в штрафной площади противника. Или вот те же подключения. Раньше их понимали так: прорвется защитник по краю, навесит или пробьет по воротам – и бегом назад, на свое место. А теперь он должен уметь сыграть в «стенку», прорваться к линии ворот, прострелить или отдать пласированный пас в глубину штрафной площади. Словом, это должны быть не наскоки, а продуманные, законченные действия. Еще раз повторю, они не должны отличаться от действий крайнего форварда ни по замыслам, ни по исполнению.

– Известно, что для защитников имеет большое значение, кто играет в  воротах. Хотите ли вы что-либо об этом сказать?

– С удовольствием. Мы чувствовали себя очень уверенно, когда ворота защищал Лев Яшин. И главное не в том, что он может спасти команду в безнадежной ситуации. Я хочу отметить то, что не видно со стороны: Яшин великолепно руководит игрой защитников. Ни грубого окрика, ни панического возгласа, только точный своевременный подсказ. Вот он кричит: «Володя, справа!». И верно, я потерял из поля зрения своего подопечного, и тот открылся справа от меня. Я уже давно заметил, что Яшин подсказывает только в самый нужный момент.

– Считаете ли вы, что достигли пика формы к началу чемпионата мира? Или можно было подготовиться лучше?

– Лучшему, как говорится, нет предела. Я не могу ручаться за всех ребят, но, по-моему, к началу чемпионата большинство были достаточно хорошо подготовлены. Лично я чувствовал себя как никогда уверенно и бодро. Сказалось и то, что мы, защитники, долго играли одним и тем же составом.

– Оборона какой команды – участницы чемпионата мира могла бы служить эталоном?

– Эталона, по-моему, не было. Почти все сборные усиливали защиту количественно. Мне больше других понравились венгры. Кроме Месэя, отлично играл Матраи.

– Каковы были принципы построения нашей обороны? В чем были ее недостатки?

– Основной наш принцип – сочетание персональной обороны с зонной. В играх чемпионата у нас был велик удельный вес «персоналки». Может быть, кое-кто сочтет это недостатком, но, встречаясь с форвардами высокого класса, нельзя давать им свободно овладеть мячом, потом его уже отнять трудно. Кроме того, мы хуже, чем следовало бы, вели созидательную работу. И все-таки в целом, я считаю, мы в обороне действовали хорошо. Иногда подводила горячность, нервозность, из-за нее возникали ошибки. Например, в матче с Португалией. Но я объясняю это нервным напряжением. Вообще нервная нагрузка в период чемпионата мира была огромной. Многие ребята не могли спать ночами.

– Как же вы боролись с таким нервным напряжением? Как отдыхали перед матчами?

– В ходе чемпионата страны перед игрой стараешься забыть о футболе. На первенстве мира – другое дело. Мы смотрели по телевизору все остальные матчи по несколько раз. Во-первых, для того, чтобы познакомиться с возможными соперниками; во-вторых, потому, что такой чемпионат – большая школа и нельзя пропустить ни одного урока. Но все-таки мы много читали, все ребята взяли с собой книги. В Сандерленде мы жили каждый в отдельной комнате, но, честное слово, одиночество – не лучшее средство для успокоения. Даже читать, по-моему, приятнее рядом с товарищем.

– После чемпионата многие думали, что игроки сборной нескоро смогут выступать в своих клубах: слишком много, мол, было потрачено сил. Однако большинство игроков быстро включились в борьбу и стали задавать тон в своих командах.

– Да, вы правы. Я повторю: чемпионат мира – хорошая школа. Он отбирает много сил, но и много дает. Силы быстро восстанавливаются, а приобретается нечто большее. Видимо, в жизни так всегда – тяжелые испытания закаляют.

Х                      Х                    Х

Вот такая у нас была беседа. Прошло с тех пор около полувека. И не мне, а читателям судить, покажется ли она в нынешнее время столь же интересной и полезной, какой казалась тогда. А о сборной СССР добавлю: в следующем после чемпионата мира сезоне (1967 г.) она была признана по результатам проведенных матчей лучшей в Европе, как сейчас бы сказали, получила первый номер в рейтинг-листе. В 1968-м в полуфинале чемпионата континента она сыграла вничью с Италией и по жребию не прошла в финал, в котором итальянцы победили югославов и стали чемпионами Европы. В матче же за третье место наша сборная проиграла чемпионам мира – англичанам. Вы, конечно, уже поняли, что такой итог тоже был сочтен в «верхах» неудачей. Планка стояла тогда так высоко, что четвертые места – что в мире, что в Европе – считались едва ли не провалом. Однако повторю: лишь по мнению «сильных мира сего», а не простого футбольного люда, ценившего то, что наша сборная всегда боролась на равных с лучшими командами мира.    

Валерий ВИНОКУРОВ