Одной из причин и даже, возможно, первопричиной обязательного обращения нашего к образцам игры и взглядам на нее мастеров прошлого является забота о настоящем и будущем отечественного футбола. Идея заметок, которые предлагаю вашему вниманию, возникла под впечатлением от недавних бесед со знаменитыми нашими ветеранами, которые с беспокойством критически оценивают в последнее время организацию игры наших команд, как в атаке, так и в обороне. Одновременно вспомнил о том, что, рассказывая недавно в рубрике «Годы и люди» о встречах и беседах с Эдуардом Стрельцовым (см. «Язык паса»), обещал вернуться к разговорам с ним, чтобы познакомить читателей с его соображениями о построении игры. Вот как рассуждал он, когда зашла у нас речь о принципах, которыми руководствуются тренеры в своей работе по организации игры. Напомню, что беседовали мы в конце 60-х годов.

Итак, слово Эдуарду СТРЕЛЬЦОВУ:

– Я – нападающий и именно поэтому начну с обороны. Футболисты хорошо знают такое высказывание тренера Эленио Эрреры: «Спросите у любого нападающего, как ему легче играть – против зоны или против персональной опеки? Конечно, он ответит, что против зоны». А вот если бы меня спросили, я бы так не ответил. Нет, против защитников, умеющих применять зонную оборону, играть, по-моему, труднее. Предвижу возражение: а ведь тебе самому трудно бороться с Аничкиным или Хурцилавой? Да, трудно. Но разве они чистые «персональщики»? Если бы они следовали за мной по пятам, мне, может быть, было бы легче, удалось бы увести их из центральной зоны куда-нибудь на фланг, там освободиться, вырваться в центр. Не тут-то было! Да, они персонально опекают меня, но главным образом в опасной для их ворот зоне. Причем имеет значение, как опекать. Если уж Аничкин и Хурцилава не успели овладеть мячом, они никогда не бросятся на меня, чтобы вырвать мяч, хоть вместе с ногой. Их мастерство позволяет им не дать себя обыграть, они не оставляют мне возможности найти острое продолжение. И потому мне часто приходилось просто отдавать мяч партнерам.

А вот Капличный и Плахетко не отходили от меня ни на шаг. И что ж, было только легче! Причем они этим создавали трудности и своему «чистильщику» Шестерневу. Уйдя от опекуна, я каждый раз встречался с ним в невыгодной для него ситуации: у меня мяч, я на ходу, есть пространство. Убежден, что если бы против меня играл Шестернев – а он это умеет делать не как «персональщик», а как Аничкин и Хурцилава (называю их потому, что просто нет термина), – мне было бы труднее, зато «чистильщику» позади Шестернева было бы легче.

Это примеры. Когда же спорят о методах обороны, то рассуждают абстрактно – зонная или персональная? Я считаю, что защитники киевского «Динамо» по своему мастерству несколько уступают Хурцилаве, Аничкину, Шестерневу. Если бы киевляне играли персонально, форвардам соперника было бы только легче.

А теперь представим себе оборону, построенную по зонному принципу, с участием трех классных защитников, о которых я говорил, то есть, попросту говоря, оборону сборной страны. Не вижу, как можно было бы с ней справиться. В нашей сборной еще несколько лет назад каждый из них получал задание играть персонально с таким-то номером соперника, причем в сборной и Аничкин, и Хурцилава не могли себе позволить даже на шаг отойти от подопечного. В клубах же, играя против меня, они действовали свободнее, по ситуации, по интуиции. В клубах они, право же, не были такими «персональщиками», как в той сборной. В результате сборная тогда вместо атакующего игрока середины поля (типа Мунтяна) имела пятого защитника – четыре «персональщика» и «чистильщик». Хорошо, что жизнь опровергает эти «итальянские» теории.

– Но в «Торпедо» защитники часто получают задание действовать именно персонально.             

 – Верно. Но у нас молодые, недостаточно опытные защитники, и, главное, вместе они играют недавно. Зональная оборона облегчила бы им игру, как это произошло у киевлян, но потребовала бы большой сыгранности. К тому же киевские полузащитники выполняют – в значительной, на мой взгляд, степени – защитные функции. А это тоже нежелательно. Что бы там ни говорили, атака при этом ослабляется. Словом, идеальный случай – классные защитники, играющие «зону». К этому и надо стремиться.

Когда же речь зашла о том, что, не справляясь с форвардами, защитники слишком часто применяют грубые приемы, Эдик, резко высказавшись против грубиянов, привел неожиданный пример:

– Однажды так случилось, что на два матча с московским «Динамо» (кубковый и чемпионата) я выходил с травмой. Мне делали обезболивающие уколы. Динамовцы об этом знали. В первом матче против меня играл Маслов, во втором – Аничкин, и оба они не то что ударить по ногам – по правилам ни разу меня не толкнули. А я знаю, что некоторые другие защитники, наоборот, постарались бы сделать так, чтобы я ушел с поля. Теория «очки любой ценой» защитила бы их.

● ● ●

А теперь предлагаю вам познакомиться с размышлениями защитника, об игре которого только что многое было сказано.

Слово Виктору АНИЧКИНУ (из интервью «И защитниками рождаются»):

– Обидно бывает читать или слышать неуважительные слова о «персональщиках». Тут, по-моему, смешиваются понятия. Да, цель ясна – не дать играть форварду. Но смотря как это делать! Одно дело – грубить, цеплять, что называется, наступать на пятки. И совсем другое – переиграть. Причем, чтобы не грубить, совсем необязательно быть сильнее Пеле. Грубить – это значит признать, что у тебя нет ни силы, ни мастерства. Мне, что бы там ни говорили, нравится играть персонально с форвардом. Поединок «один на один», но, конечно, не ради личного удовлетворения – вот, мол, не дал сыграть Бышовцу или Стрельцову, – а для пользы команде. В конце концов, единоборство, борьба – это и есть спорт. Как-то итальянскому тренеру Эррере – кстати, бывшему защитнику – задали вопрос, как он относится к «персоналке». И он ответил: «Спросите у форвардов, любят ли они персональную опеку или нет?». Так что я никогда не соглашусь с теми, кто считает персональную игру делом, что ли, более легким.

– Между прочим, вам однажды дали приз лучшего игрока матча именно за поединок с Бышовцем…

– Это редкость. Защитников не часто балуют вниманием, призами.

– Не потому ли, что многие команды обороняются не умением, а числом?

– Так опять же из-за недостатка мастерства. Притом не важно, сколько защитников, а важно, какие функции они выполняют. Защитник, играющий персонально, должен уметь играть и в своей зоне. У нас были случаи, когда мы в ходе матча меняли подопечных для того, чтобы, скажем, я не превращался в крайнего защитника, а Зыков – в центрального. И потом все мы активно помогаем нашим нападающим, особенно если у соперника мало форвардов. Даже наш свободный защитник Рябов часто угрожал воротам. При необходимости же свободный защитник должен уметь сыграть персонально.

– Кто из наших защитников вам нравится?

– Хурцилава. Он умеет все. Сам я чувствую себя спокойно в паре с Рябовым: мы давно играем вместе, хорошо понимаем друг друга. Я смело иду на сближение с соперником, зная, что Рябов вовремя подстрахует. Один из лучших защитников, бесспорно, и Мудрик.

Мы обсудили во время разговора два матча сборной СССР, в которых Аничкин играл вместе с Мудриком: финал Кубка Европы в Испании и со сборной Уругвая в Москве, когда Эдуард Мудрик забил единственный, победный гол.

– Поединки с какими игроками вам более всего запомнились в наших внутренних матчах?

– С Бышовцем, Федотовым и Стрельцовым. Все они такие разные! У Бышовца просто-таки удивительные финты! Неожиданные, необычные. Бороться с ним трудно: никогда не знаешь, чего ждать. Облегчает немного борьбу, конечно, то, что он неохотно расстается с мячом. Поэтому защитник, если сначала и проиграет, может успеть снова вступить с ним в борьбу. У Федотова другая манера. Он больше взаимодействует с партнерами, любит, как мы говорим, «обыграться» с ними и выйти на свободное место. Когда же играешь против Стрельцова, то ни на одно мгновение нельзя расслабиться: ведь этот форвард, я бы сказал, без недостатков, и от него в любую минуту можно ждать самого неожиданного решения. Спокойной жизни у защитников  не бывает. И это, по-моему, хорошо. Всегда надо играть по-разному. Я думаю, что и наши защитники заставляют форвардов думать – и перед игрой, и во время игры. Им это тоже наверняка интересно.

– Может ли хороший защитник так же хорошо сыграть в нападении?

– Это не раз доказывал Хурцилава. Я считаю, что, скажем, у Зыкова обводка не хуже, чем у многих нападающих.

– Легче ли стало играть в защите, когда нападающих поубавилось, а защитников стало больше?

– Не легче, а труднее. Не знаешь, откуда ждать опасности. Любой полузащитник, любой защитник противника может неожиданно вырваться вперед. От нас требуется теперь особая гибкость, особое понимание игры. И к тому же умение участвовать в атаках.

– В каком направлении будет совершенствоваться игра защитников?

– Если бы это можно было предугадать! Пути футбола, по-моему, неожиданны и неведомы. Думаю все-таки, что техника станет выше. И, может быть, будущее за универсалами.

● ● ●

С некоторыми соображениями столь часто упоминавшегося на этих страницах Муртаза Хурцилавы есть возможность познакомить вас благодаря беседе с ним моего давнего друга, многолетнего собственного корреспондента «Советского спорта» в Тбилиси Гаруна Акопова. Это интервью было напечатано в еженедельнике «Футбол» и затем в книге «Играя, сужу об игре» под заголовком «Удовольствие – выиграть у сильного». Датировано оно, как и два предыдущих (со Стрельцовым и Аничкиным), 1969 годом.

Говорит Муртаз ХУРЦИЛАВА:     

– Много спорят о том, какая система обороны надежней и современней. Считают, например, что «персоналка» ограничивает игрока, не дает ему возможности показать свое мастерство. Не могу с этим полностью согласиться. Именно в споре с определенным, «персональным» соперником, в стремлении не проиграть ему этот спор, не дать себя перехитрить и вижу я одну из интереснейших сторон игры. Я вовсе не за то, чтобы каждый из защитников в любом матче имел «своего» подопечного и тенью бегал за ним. Так, кажется, ни одна команда (во всяком случае, из тех, которые претендуют на хорошее место) сегодня уже не играет. Но если у соперников есть ярко выраженный лидер, то он требует особого внимания. Я умею и люблю играть в зоне, умею (хотя и не люблю) исполнять роль «свободного» (делать это приходится в интересах команды), но особенно по душе мне, когда тренер поручает кого-то опекать. Тут уж знаешь, что против тебя – сильнейший из нападающих, и мобилизуешь все свое умение. Когда перед матчем сборной СССР с шотландцами Михаил Иосифович Якушин в поисках «средств безопасности» против Дениса Лоу остановил свой выбор на мне, я обрадовался и старался изо всех сил.

– Против каких форвардов играть труднее и почему?

– Труднее против быстрых и тех, кто одинаково уверенно играет обеими ногами. О рослых я не говорю, хотя мне лично с ними, казалось бы, должно быть особенно хлопотно. Таких двухметровых, как португалец Торрес, встретишь не часто, а если кто-то чуть-чуть выше меня ростом, это не так уж страшно. Но труднее всего против тех, кто едва ли не любым своим движением пытается задать тебе загадку. К таким форвардам я отношу Эдуарда Стрельцова. Играть против него хотя и нелегко, но приятно: он все время держит тебя настороже, подстегивает, как бы бросает вызов – давай состязаться в сообразительности, находчивости! Выиграть такой поединок – одно удовольствие. К трудным соперникам относятся Банишевский и Бышовец, но с ними полегче, чем со Стрельцовым, потому что сами они попроще, что ли.

– За вами закрепилась слава атакующего защитника. Что нужно защитнику, чтобы забивать? Что требуется от партнеров?

– Нужен, прежде всего, хорошо поставленный удар, особенно издали. К сожалению, многие нападающие разучились обстреливать цель с 18-20 метров и упорно прорываются чуть ли не во вратарскую площадку. Вернемся к защитникам. Ударить с дальней позиции удается не всегда, значит, надо уметь и другое – сделать прострельную или навесную передачу, сыграть в «стенку», наконец, обвести противника. В атаке жду от партнеров, чтобы они, как говорится, открыли коридор, увлекли за собой защитников. Если это не удается и кто-нибудь из соперников идет на сближение со мной, я готов сыграть в пас.

– Тренируете ли специально удары по воротам?

– Обязательно. На каждой тренировке минут 15-20 посвящаю ударам. Бью с лёта и полулёта, реже – по остановленному мячу. Как правило, из-за штрафной площади. Левая нога у меня уступает правой, на тренировках никогда не забываю об этом. Кроме вратаря, в этих занятиях участвует еще кто-нибудь из партнеров – он выступает в роли соперника, а я бью по воротам после обводки или после борьбы за высокий мяч. Наконец, в двусторонних тренировочных матчах часто играю в нападении.

● ● ●

Нетрудно заметить, что в чем-то взгляды прекрасных мастеров прошлого расходились, во многом – совпадали. Я же по праву автора вместо послесловия задам читателям риторические вопросы (если кто запамятовал, риторические – это вопросы, не требующие ответов): Часто ли за многие последние годы вас знакомили с подобными рассуждениями действующих футболистов? Ну, хорошо, не футболистов так тренеров? А наблюдая за их (футболистов) игрой или за игрой их (тренеров) команд, ощущаете ли, что командная тактика и тактика индивидуальных действий тщательно продумана, выстроена, отработана?     

Валерий ВИНОКУРОВ