Чего только не было в новой истории московского «Торпедо». И разделение на две команды, и многочисленные переименования, и первый для клуба вылет из высшего дивизиона. И вот черно-белые возродились и не без сложностей вернулись в премьер-лигу. Но задержаться в ней будет еще труднее. Александр Тукманов поделился мнением о том, какое будущее ждет ФК «Торпедо».
 
— Александр Вячеславович, для начала хочется вас поздравить с выходом в премьер-лигу...
— Спасибо! Поздравления тем более кстати, что нам совсем недавно исполнилось 90 лет.
 
— Ну тогда двойные поздравления! Восемь лет «Торпедо» не было в высшем дивизионе, и вот вы вернулись.
— Да, причем задачу по возвращению мы выполнили, не имея возможности привлекать большие средства. Мы сделали это за счет тренерского умения, самоотдачи футболистов, за счет правильной организации.
 
— Сейчас задача остаться и закрепиться?
— Я бы ее сформулировал немного по-другому. Мы хотим сформировать команду, которая могла бы играть на равных пусть не с грандами, но с остальными десятью командами РФПЛ, и соревноваться с ними за самые высокие места. Не вылететь — это какая-то упадническая задача. Пока планируем быть на 8–10-м местах.
 
— Недавно вы озвучили бюджет клуба — 500 млн рублей...
— Это примерная цифра, не утвержденная пока советом директоров. Мы определили ее, исходя из возможностей акционеров. Не скрою, она может быть немножко увеличена, но, безусловно, не будет сравнима с бюджетами грандов.
 
— По прошлогодним данным, самый бедный клуб премьер-лиги «Амкар» имел бюджет 22 млн долларов. В этом году он увеличился до 800 млн рублей. У вас меньше. Вы знаете, как выжить в премьер-лиге с такими деньгами?
— Конечно, когда у клуба большой бюджет, он может комплектовать состав высококлассными футболистами. У нас такой возможности нет, поэтому мы используем другой подход. Ведь пока никто не говорит, что мы готовы бороться за зону еврокубков. Мы комплектуем команду теми футболистами, для которых деньги не главное. Мы хотим создать дружный и сплоченный коллектив, который выполнял бы требования тренерского штаба. Мы сохранили состав с прошлого года, у нас практически никто не ушел, кроме Олега Власова, у которого закончился контракт. Все ребята имеют возможность показать себя в играх с хорошими командами. Мы понимаем, что требуется усиление, и приглашаем ребят, которые подошли бы нам по стилю и характеру, амбициозных, но без стремления побольше урвать.
 
— Где же вы таких находите? От многих тренеров, причем не только футбольных, не раз приходилось слышать, что многие молодые спортсмены, подписывая свой первый большой контракт, перестают стремиться к большему. У него уже есть все: квартира, дорогая машина, ему больше ничего не нужно!
— Мы ищем, находим. Причем у нас ведь нет большой разницы в зарплате между игроками. И легионеры, и ребята с российскими паспортами получают примерно одинаково. Мы не даем повода для разговоров и недовольства в команде. В чем-то мы сегодня с таким подходом, конечно, проигрываем. Но завтра или послезавтра обязательно выиграем.
 
— «Торпедо» пока запретили регистрировать новых игроков...
— Да, у нас была задолженность. Но мы ее уже погасили, и у нас есть несколько дней для заявки новичков.
 
— Вы сказали недавно, что привлечь спонсоров — задача невероятно трудная. Как вы все-таки пытаетесь ее решить?
— Мы не можем сейчас предложить какой-то адекватный рекламный пакет для спонсора на те деньги, которые мы хотели бы от него получить. У нас нет ни стадиона, ни базы. Мы как младенец, у которого, кроме пеленок, ничего нет. Сейчас спонсоры просто так не приходят. Только если их просят властные структуры — например губернаторы в регионах или мэры городов. Когда приходят большие корпорации, они делают это по согласованию с высшими органами власти. У нас же завод имени Лихачева, который был для команды и папой, и мамой, сейчас не функционирует в том объеме, как раньше. Тогда у ЗИЛа было все, сейчас же это все развалилось. Стадионом имени Эдуарда Стрельцова владеют другие люди, базой в Мячкове тоже. Сейчас мы вынуждены арендовать стадион в Раменском. В Москве играть просто негде. Есть «Локомотив», есть «Арена Химки», но на каждом из них играют по две московские команды. Пускать туда третью — это губительно для поля.
 
— Но сейчас «Спартак» с «Локомотивом» разойдутся...
— Да, у нас есть предварительная договоренность со «Спартаком», чт, если к весне поле будет в порядке, нас пустят на «Открытие-Арену». Но без своего дома, когда приходится скитаться, очень тяжело. И складывается странная ситуация. У нас главный акционер — это город, через ЗИЛ. Сейчас освобождается большая территория на ЗИЛе, есть программа реконструкции и освоения этой земли. Принято решение строить там ледовый дворец, дворец водных видов спорта, дворец спортивных единоборств. Футбол забыли. Но давайте исправим ситуацию! Там есть клочок земли, на котором мы могли бы — подчеркиваю, не привлекая бюджетных средств города, — сами построить стадион и гостиницу.
 
— Откуда же возьмутся средства?
— Когда у тебя появляется некий актив — а земля это актив, — можно взять кредит, можно привлечь спонсоров и партнеров. И тогда мы выходим на тот уровень, который существует во всем мире. Когда футбольный клуб имеет свой дом. Это свой стадион, своя база, родной дом для болельщиков, где можно развиваться и расти. У нас уже все рассчитано, даже подготовлен эскизный проект стадиона, нам просто нужна встреча в городе на высоком уровне. Этого же требует и второй акционер, отлично понимая, как должен развиваться клуб.
 
— Почему же не получается устроить эту встречу?
— Думаю, что большие руководители не знают о существующей проблеме, а нам нужно, чтобы нас выслушали. Мы знаем, какой дорогой идти. Мы не хотим уезжать из Южного округа, где традиционно живут наши болельщики.
 
— Какой вместимости хотите стадион?
— Тысяч на пятнадцать, нам больше не надо.
 
— Детская спортивная школа у вас в каком состоянии?
— Она функционирует, и надо сказать за это спасибо Москомспорту, который поддерживает и финансирует ее. Мне хотелось бы, чтобы школа, как и клуб, развивалась поступательно. Чтобы из каждого выпуска минимум одного-двух мальчиков мы могли бы привлечь к играм за дубль для начала. Сегодня этого нет. После того как школа была закрыта, лучшие мальчишки разбежались, и сейчас нашим тренерам приходится непросто. Но они уже завоевали право играть в высшей лиге среди спортивных школ. Там работают в основном наши торпедовские воспитанники. И хотелось бы, чтобы они прививали своим подопечным любовь к клубу, рассказывали историю «Торпедо».
 
— Понятно, что в нашей стране в принципе смешно говорить о футболе как о бизнесе, а в вашем случае тем более, ведь клуб играет далеко от болельщиков, на чужом стадионе и только что вышел в премьер-лигу. Но все-таки с выходом в высший дивизион уже делаете какие-то маркетинговые шаги, чтобы хоть что-то заработать?
— Делаем, но вы правильно сказали, что в России продажа билетов и атрибутики это не статья доходов. Возможно, «Спартак» сейчас, продав 20 тысяч абонементов, хоть как-то приблизится к этой цели, но по сравнению с расходами, которые понес Леонид Федун... И все равно они идут правильным путем, ведь, только имея свой стадион, можно говорить о развитии клуба и доходах. Сейчас все московские клубы имеют или строят стадионы. У «Локомотива» есть, у «Спартака» тоже почти есть, «Динамо» и ЦСКА строят, и это правильный путь развития клуба. Единственная столичная команда, у которой этого даже не предвидится в ближайшее время, это «Торпедо». Причем именно у этой команды хозяин — город. Это нонсенс. Конечно, нужно сказать спасибо заводу, его руководителю, Захарову Игорю Владимировичу, за то, что он находит возможность поддерживать клуб. Без поддержки завода и города не было бы команды, но нужно, чтобы мы развивались. Сейчас этой поддержки недостаточно.
 
— Какая у вас сейчас посещаемость?
— Маленькая совсем. Полторы-две тысячи в среднем. Мы понимаем, что болельщику трудно ездить в Раменское. И они приезжают туда перевозбужденными и кричат такое, что в другом настроении себе бы не позволили. Но я прошу всех принять это как объективную реальность. Если стадион на Восточной улице получит разрешение на проведение матчей премьер-лиги, не исключена вероятность, что какие-то игры там можно будет проводить.
 
— Какова же вероятность, что стадион получит такое разрешение? Он ведь, говоря откровенно, вообще не соответствует современным требованиям. В прошлом сезоне игры там, конечно, проводились, но это было специальное разрешение из-за форс-мажора с полями...
— Конечно, не соответствует. И единственное его преимущество в том, что он находится там, где живет наш болельщик. Поле там, кстати, тоже хорошее. Чтобы получить это разрешение, нужны действия с обеих сторон: и с нашей, и со стороны стадиона, если они заинтересованы, чтобы мы там играли. Они должны обратиться в лигу, в РФС. Может, нужно строительно-ремонтные работы провести. Кресла отмыть или раздевалки покрасить. Главное, от этого выиграет болельщик.
 
— У вас с болельщиками непростые отношения...
— Да, ситуация возникла год-полтора назад в связи с нашим переездом в Раменское. Болельщики не поняли, почему надо было уезжать. Я уже не раз об этом говорил, но готов еще раз повторить. На тот момент стоимость аренды стадиона имени Стрельцова была чрезмерно высокой. Мы отдельные матчи проводили в «Лужниках», там было дешевле, представляете? Акционеры попросили подыскать более доступные варианты, и мы нашли Раменское. Тем более там отличные условия, база в 10 минутах езды. Мы поговорили с командой, и они сказали, что согласны и лучше эти сэкономленные деньги направить на нужды команды. Мы так и сделали.
 
— Так все-таки о болельщиках. Вы как-то пытаетесь найти точки соприкосновения?
— Прежде всего надо встречаться.
 
— Но вы и встречались, насколько я знаю.
— Да, сначала разговор был напряженным, но потом значительной части людей удалось объяснить ситуацию. Кто-то успокоился и теперь принимает это как данность, а другая часть не хочет принимать. Или, опять же, задают вопрос, почему у команды нет спонсора? Я объясняю, что спонсора найти не так просто. Диалог всегда лучше, чем махать кулаками. Если мы не будем едины с болельщиками, то вся проделанная работа по выходу команды в премьер-лигу никому не нужна. Я хочу, чтобы болельщики это понимали.